Он положил обломок на стол, встал и подошел к окну. За окном было
темно и жарко. Может быть, мне уйти, пока не выгнали? Да, только как я
буду без них? И без этого удивительного чувства по утрам, что, может быть,
сегодня лопнет, наконец, эта невидимая и непроницаемая оболочка в мозгу,
из-за которой я не такой, как они, и я тоже начну понимать их с полуслова
и вдруг увижу в каше логико-математических символов нечто совершенно
новое, и Патрик похлопает меня по плечу и скажет радостно: "Эт-то эдорово!
Как это ты?", а Маляев нехотя выдавит: "Умело, умело... Не лежит на
поверхности..." И я начну уважать себя.
темно и жарко. Может быть, мне уйти, пока не выгнали? Да, только как я
буду без них? И без этого удивительного чувства по утрам, что, может быть,
сегодня лопнет, наконец, эта невидимая и непроницаемая оболочка в мозгу,
из-за которой я не такой, как они, и я тоже начну понимать их с полуслова
и вдруг увижу в каше логико-математических символов нечто совершенно
новое, и Патрик похлопает меня по плечу и скажет радостно: "Эт-то эдорово!
Как это ты?", а Маляев нехотя выдавит: "Умело, умело... Не лежит на
поверхности..." И я начну уважать себя.
А. и Б. Стругацкие.